Самые крупные хищники тайги — бурые медведи — весной проснулись и покинули берлоги. Дольше всех задержалась медведица с медвежатами. Вместе с тремя детенышами-сеголетками и прошлогодним пестуном медведица отправилась кормиться корневищами в таежную долину, где раньше сходил снег. Медведица бродяжничала по тайге в поисках пищи, а медвежата рядом весело играли, когда самый шустрый малыш попал головой в слепую петлю браконьера. Двухмесячный медвежонок бился в петле, сопротивлялся и кричал. Удавка затягивалась на шее, в петлю случайно попала и передняя лапа медвежонка. Умная мать аккуратно сумела освободить детеныша, чудом перекусив стальные нити и когтями ослабив коварную удавку, но сама лапой крепко зацепилась в хитрой ловушке. Стальной трос сорвался с капкана, но успел затянуться на лапе и запутаться, врезавшись в когти и растопырив их в разные стороны. Медведица несколько дней выгрызала проволоку, но снять с когтей не могла. За день и ночь лапа сильно опухла и ныла от нестерпимой боли. Освобожденный медвежонок с братишками ринулись в лес, медведица бежала с ними, пока не упала. И тогда мудрый таежный зверь приковылял на больной ноге за помощью на стойбище к таежнику.
Таежник от неожиданности чуть не подстрелил беднягу соседку, но посмотрел в грустные лунные глаза и понял, что в дебрях таежных остались у нее детки. С детства он помнил слова стариков, что Лунный медведь — предок таежников, ставший честным зверем, и его храбрые и сильные потомки впоследствии заселили Саянские горы. Преодолевая страх, таежник осторожно подошел и осмотрел больную лапу. Отек от лапы с проволочной петлей поднялся уже к коленному суставу, от чего медведица с трудом переносила сильные боли. Мужчина ножом освободил лапу от удавки, но один коготь искривился и отвалился от лапы вместе с проволокой.
Солнце развело огонь, и раскаленным угольком таежник прижег рану медведице. Хозяйка тайги долго лежала неподвижно, затем медленно встала на лапы. Солнце в испуге поднялось в зенит. Медведица неуклюже двинулась к таежнику, а он не мог сдвинуться с места. Большая медведица приближалась.
— Пропал! — подумал таежник. — Сейчас она меня съест.
— Не бойся, я не стану есть тебя. Слушай, что я тебе скажу. Не охоться на Черного гуся весной. Не охоться на самку кабарги, отелившуюся двойняшками, и медведицу с четырьмя медвежатами. Если таежный зверь пришел за помощью, всегда помоги. Бери столько с тайги, сколько тебе надо сейчас для семьи, не бери лишнего. Когда ты на охоте добудешь зверя и будешь разделывать добычу, бросай на четыре стороны света маленькие кусочки для меня, потому что я могу быть голодной. Я твой предок. Если ты не будешь этого делать, ты не вернешься счастливый домой с добычей.
Медведица не ушла сразу, она еще некоторое время стояла на стойбище у костра, о чем-то думала. Возможно, благодарила, а может, в сердце просила таежника оставаться человечным. Таежнику оставила для оберега свой кривой коготь. С гордо поднятой головой эта огромная, сильная, благодарная медведица с достоинством уходила тихой поступью от стойбища в тайгу к незащищенным медвежатам.
Таежник кочевал с прирученными оленями в вершинах гор и видел много крупного зверя. Он добыл одного изюбря и освежевал. Кинул в сторону несколько кусочков мяса в дар медведю и вернулся в стойбище. Но ему показалось мяса мало, он пошел и добыл еще одного зверя, но в азарте охоты забыл бросить в сторону кусочки мяса при разделке. Не успел двинуться домой, как вдруг стало темно. Таежник не знал, куда идти, он потерял тропинку к стойбищу. Целый день ходил, кружил по таежным завалам и шерлопам, но не нашел следов тропинки. От усталости и огорчения прилег на камни. — Раньше легко добирался до стойбища за один день, а теперь, похоже, мне придется спать на холодных камнях, — подумал он. — Не найти тропинку домой до завтра.
Ночь продолжалась бесконечно долго. Он потерял счет времени и не ориентировался в пространстве, разучился отделять свет от тьмы. Для него жизнь стала мрачной вечностью, а все вокруг было бесформенным и темным. Страх постепенно наполнял все его существо, но было еще что-то в глубине этой черноты. Возможно, понимание. В этой кромешной тьме он, скорее, почувствовал, чем увидел, еле уловимый, парящий в воздухе неясный силуэт Луны. Она представляла собой тоненький ободок, расположенный на правой стороне, и исчезла через час после прихода ночи. Таежник знал: Луна была рядом, следила и шла за ним. Луна вновь выглянула тоненькой линией, расположенной полукругом на левой стороне. Глядя на Луну, погруженную в свои мысли, таежник лишь улыбнулся великолепию призрачного силуэта, парящего рядом с ним.
В темноте линия Луны пересекала границу между светлой и темной частью справа налево. Переходя от светлой полосы к темной, заходила на Западе. Переходя от темной полосы к светлой, всходила на Востоке. Голодные волки собирались вокруг вершины горы и громко выли. Росомаха сидела в темноте тихо и с упорством ждала, когда человек ослабнет физически. Так проходило время, луна не сошла на землю, а таежник одиноко бродил по вершине горы, не находя свое стойбище. Старался ориентироваться по Луне, но в темноте все равно шел неизвестно куда.
Внешний же вид Луны менялся, она молодела, старела, а в период между новолунием и полнолунием луна росла. В полнолуние она приобрела вид правильного светящегося розового диска и противостояла таежнику. В момент наибольшего сближения заметно возросла яркость диска, и увеличился его размер. Исчезли тени на поверхности, и она максимально заблестела.
Таежник выше приподнял свою непутевую голову. Его взору открылась прекрасная Луна — круг, усыпанный желто- оранжевыми алмазами на фоне черного неба. Светила Луна ярко, набрав полную силу, освещая своими холодными лучами погруженного в суету размышлений таежника, возвращая зрение и разум. Полнолуние освободило от потемок горную тундру, и тропинки к родному стойбищу стали видны.
В это время таежник осознал свою ошибку. Они с Луной смотрели друг на друга, и Луна словно приподнимала человека к себе. Он извинялся за свою жадность и обещал, что это никогда не повторится. Раскаявшись в нелепом проступке, вспомнил про амулет — Кривой коготь медведицы. И, наполнившись какими-то особенными силами, кривым когтем прикрепил нетленную Луну к вечно черной крыше ночи.
Луна уронила горькие слезы в таежную бездну, и это совпало с полным лунным затмением. Горная тундра закрыла Луну, и вновь все погрузилось в темноту. А таежнику казалось, что вдалеке сквозь синюю темень ночи глядит медведица, как спят медвежата, ожидая ее в уютной берлоге. На сердце таежника стало тревожно: вдруг эта темень навсегда? Но слезы Луны падали звездами и текли ручьями, и блеском их таежная округа снова освещалась. Из светлых слез Луны под безумным напором рождалась река Уда.